«Институтка», или «Чёрная моль», — эмигрантская песня в жанре жестокого романса, появившаяся в Париже, по одним сведениям, в 1930-е годы[2][3][4][5], по другим — приблизительно в 1950-е годы[6].
Институтка (Чёрная моль) | |
---|---|
Песня | |
Альбом | «Синее небо России[1]» |
Дата выпуска | 1981 год |
Жанр | жестокий романс |
Язык | русский |
Автор песни | текста Мария Вега |
![]() | |
---|---|
![]() |
Фото Марии из книги её стихов |
![]() |
Мария Вега за мольбертом |
Автор текста — поэтесса и художница Мария Николаевна Волынцева (1898, Санкт-Петербург — 1980, Ленинград)[2][3]. Она росла в артистической среде, её родственники были широко известны в мире театра, некоторые из них лично общались с Иваном Тургеневым и Львом Толстым[7].
Мария была студенткой Павловского женского института в Санкт-Петербурге, но обучение ей пришлось прервать. После Октябрьской революции Мария вместе с отцом и тётей эмигрировала из России[2][4][6][8]. М. Н. Волынцева больше известна как Мария Вега. Псевдоним, отсылающий к самой яркой звезде Вега из созвездия Лира, придумал для неё отец во Франции[2][9]. Когда проходили летние Олимпийские игры 1924 года в Париже, Мария приняла участие в конкурсе искусств по живописи под именем княгини Марии Нижарадзе[10], поскольку её первый муж был из грузинского дворянского рода[2][3] [К 1]. Олимпийской медали ей на этих Играх завоевать не удалось[13].
Хотя к изобразительному искусству Мария Вега постоянно сохраняла интерес, гораздо большую известность она приобрела не как художница, а как автор нескольких романов, пьес и сборников стихотворений. Песня на её стихи «Чёрная моль» («Институтка») была известна в Париже 1930-х годов[3][5][12]. Буквальной автобиографичности в тексте нет, но известно, что в 1920 году Мария и её отец вместе с остатками Белой армии, оказались в Крыму, откуда они перебрались сначала в Турцию, а затем во Францию[11]. Превратности судьбы бывших институток, живущих в эмиграции, Мария отчётливо себе представляла. Звезда русских кабаре Парижа и Голливуда Людмила Лопато в своих мемуарах «Волшебное зеркало воспоминаний», записанных искусствоведом Александром Васильевым, называет Марию Вега автором многочисленных комических песенок и жестоких романсов из репертуара русских кабаре тех лет, подчёркивая популярность надрывного романса «Не смотрите вы так сквозь прищуренный глаз…». Для одного из парижских благотворительных вечеров «В гостях у Людмилы Лопато» Мария Вега написала сценарий[14][15][16].
Выросшая в артистической среде Мария любила театр, что звучит в её стихах[17]:
Играли все в той снеговой стране.
Играл актер, и вторил зритель каждый.
Когда ушли с котомкой на спине,
В чужих краях, одной томимы жаждой,
Играли мы комедию. Во сне
Летели в рой, рассыпанный однажды,
Как горсть золы, среди могильных плит.
Играть всю жизнь нам русский рок велит.
В Русском театре Парижа в 1950-е годы ставились пьесы Марии Веги «Великая комбинаторша» «Король треф» «Суета сует» «Ветер», к которым она своими руками делала декорации[7]. Её пьеса «Великая комбинаторша» в дальнейшем была поставлена в СССР на Всесоюзном радио[17].
Марию иногда называли автором как слов, так и мелодии «Институтки», но чаще, наоборот, публикации нот и текста сопровождались комментарием: «Слова и музыка неизвестных авторов». В разных песенных сборниках варьировались не только слова куплетов с припевом, но и само название — «Синяя моль», «Тёмная моль», «Фея из бара», «Не смотрите вы так…» и другие. Различные источники по-разному определяют и жанр этого произведения — белогвардейский или жестокий романс, эмигрантская, народная или блатная песня[3][4][8][12].
Если в 2014 году администратор музыкальной соцсети "На Завалинке" утверждал: ...песня на стихи Марии Веги (Волынцевой) «Черная моль» («Институтка») была очень популярна в Париже в 30х годах...[5], то в 2017 году он решил высказать сомнение по поводу авторства этой знаменитой песни из якобы «эмигрантского» репертуара и сформулировал альтернативную точку зрения[11].
Самые первые известные в СССР исполнения, датируемые серединой 1970-х годов, принадлежат Аркадию Северному и культовой певице «советского подполья» Вале Сергеевой. Они наиболее проникновенно передавали настроение песни, которая считалась долгое время фактически запрещённой для публичных выступлений[8][18].
В 1981 году Михаилу Гулько в альбоме «Синее небо России» удалось закрепить «каноническое» звучание «Институтки»[1][8].
В 1982 году ремейк «Институтки», исполненный Инарой Гулиевой в фильме «Восточный рубеж» вызвал всплеск новой популярности этого романса. Переделанные слова песни приобрели особую пикантность в историко-приключенческом фильме, где по его сюжету на советско-китайской границе наши пограничники раскрывают провокации, в которых активно участвуют белоэмигрантские круги[2][3][8].
С 1983 года в театре «У Никитских ворот» постоянный зрительский успех имеет музыкальный спектакль Марка Розовского «Песни нашего двора»[19]. Разные артисты театра исполняют в нём «Чёрную моль», например, Александр Вилков превращал своё исполнение песни в иронично-пародийное представление[12].
В дискографии 2004 года среди выпусков «Шедевры гавани» регулярной передачи «В нашу гавань заходили корабли» на ВГТРК было записано исполнение «Чёрной моли» Ларисой Крыловой[12][16].
Многие современные известные певицы и певцы, например, Татьяна Тишинская, Лайма Вайкуле, Алёна Апина, Ирина Дубцова, Любовь Успенская, Надежда Бабкина, Ольга Павенская, Виктория Шелюхина, Настасья Самбурская и другие включают в свой репертуар «Институтку», часто сопровождая пение театральными инсценировками[8][12][16].
Фрагмент песни на стихи Марии Веги:
Не смотрите вы так сквозь прищуренный глаз,
Джентльмены, бароны и леди.
Я за двадцать минут опьянеть не смогла
От бокала холодного бренди.
Ведь я институтка, я дочь камергера,
Я чёрная моль, я летучая мышь.
Вино и мужчины — моя атмосфера.
Приют эмигрантов — свободный Париж!
См. полный текст
Фрагмент романса Ольги из фильма «Государственная граница. Восточный рубеж»:
Не смотрите вы так осуждающе все
На кривлянья голодной кокотки.
Я за двадцать секунд опьянела совсем
От стакана банановой водки.
Ведь я институтка, я дочь камергера —
Вот осколок былого, кровавый рубин.
Теперь сутенёры — моя атмосфера.
Привет, эмигранты! Свободный Харбин!
См. полный текст