Ива́н Дани́лович Жада́н (укр. Іван Жадан; англ. Ivan Jadan; 22 августа (9 сентября) 1902 — 15 февраля 1995) — лирический тенор, солист Большого театра (1928—1941)[К 1]. Заслуженный артист РСФСР (1937), кавалер ордена «Знак Почёта» (1937).
Иван Жадан | |||
---|---|---|---|
![]() | |||
Основная информация | |||
Полное имя |
Иван Данилович Жадан укр. Іван Данилович Жадан англ. Ivan Jadan |
||
Дата рождения | 22 августа (9 сентября) 1902(1902-09-09) | ||
Место рождения | Луганск, Российская империя | ||
Дата смерти | 15 февраля 1995(1995-02-15) (92 года) | ||
Место смерти | Крус-Бей, США | ||
Похоронен |
|
||
Страна |
![]() ![]() ![]() |
||
Профессии |
камерный певец, оперный певец |
||
Певческий голос | лирический тенор | ||
Жанры |
опера, камерная музыка |
||
Коллективы |
церковный хор (деревня Купановка), хор рабочих фабрики Хартмана (Луганск), Московская государственная консерватория имени П. И. Чайковского (1923—1927), Оперная студия К. С. Станиславского (1927), Большой театр (1928—1941) |
||
Награды |
|
![]() | |
---|---|
Иван Жадан | |
(Аудиозаписи) | |
![]() |
Ария Ленского |
![]() |
Песня индийского гостя |
![]() |
Эй, ухнем! (Дубинушка) |
![]() |
Украинские народные песни |
«Как-то днём я нажала на кнопку и услышала голос — ни на что не похожий тембр и такая пленительная старомодная манера исполнения. Пел Иван Жадан… <…> Как редко можно услышать в пении душу произведения, огромную гамму самых различных человеческих чувств: ожидание, надежду, смирение, любовь, ревность, переполняющую радость, опьяняющую победу. Здесь необходимы не только высокое вокально-техническое мастерство, но и блестящий артистизм, подлинный сценический темперамент, нежнейшая нюансировка. Всё это сразу слышится в пении Ивана Даниловича. Его динамический напор захватывает, а бестелесное пианиссимо, которым он пользуется легко и свободно, словно парит над нами. Красивые, наполненные „верхушки“ не уступают верхним нотам самых современных теноров, фраза глубоко естественна и логична, поражает изумительная дикция, где нет ни одного неосмысленного слова… В его своеобразной подаче арий и романсов есть особая ностальгическая прелесть. Самое прекрасное, что слушатель не остаётся не вовлечённым в его творчество, даже сидя у радиоприёмника, он внутренне поёт и сопереживает вместе с ним. Это счастье, что мы смогли услышать наконец наше национальное достояние, подлинные шедевры в исполнении прекрасного русского певца Ивана Жадана».
Иван Жадан родился в Луганске в семье рабочего патронного завода. В девять лет был отправлен отцом подмастерьем в деревню Купановка — обучаться ремеслу кузнеца. Там проявилось его музыкальное дарование — в свободное время мальчик пел в церковном хоре, на свадьбах. В 1915 году вернулся в Луганск, работал на патронном заводе — вначале рассыльным, затем приобрёл квалификацию слесаря 4-го разряда. В 1920 году юный слесарь записывается в хоровой кружок клуба им. К. Маркса, участвует в самодеятельных оперных постановках[2][3]. Там он знакомится со своей будущей женой Ольгой[4].
Осенью 1923 года рабочий коллектив завода направляет Жадана в Москву, где он поступает в 1-й государственный музыкальный техникум при Консерватории, занимается в классе М. А. Дейши-Сионицкой, позднее берёт уроки у профессора Е. Е. Егорова. В годы послевоенной разрухи приходится зарабатывать на жизнь — поначалу выгрузкой дров с барж на Москве-реке, потом удалось устроиться в мастерские Академии Воздушного флота — молотобойцем, затем инструктором кузнечного дела[5][3]. Одним из его учеников был будущий авиаконструктор А. С. Яковлев[4].
С 1926 года Жадан участвует в музыкальных передачах на радио. В 1927-м поступает в Оперную студию К. С. Станиславского, мэтр отмечает его талант и «безупречную дикцию»[6][4]. Проработав в Оперной студии восемь месяцев, Жадан выдержал сложный конкурс из сорока претендентов на место и 10 июля 1928 года принят в Большой театр. Поначалу выступает в ролях второго плана — Запевала в «Евгении Онегине» П. И. Чайковского и «Русалке» А. С. Даргомыжского, Гонец в «Аиде» Дж. Верди и «Демоне» А. Г. Рубинштейна. Скоро Жадан из «солистов второго положения» становится исполнителем главных партий мировой оперной классики, имея большой успех наряду с И. С. Козловским и С. Я. Лемешевым[7][4][3].
Певец принимает участие в правительственных и шефских концертах, выступает с сольными, много гастролирует. Помимо арий из опер, его концертный репертуар включал русские народные песни и романсы. Аккомпаниатором на концертах выступал ведущий концертмейстер Большого театра М. И. Сахаров (дядя А. Д. Сахарова)[8][9]. В 1935 году за концерт для воинов-пограничников на Дальнем Востоке Жадан награждён почётной грамотой, вручённой лично маршалом В. К. Блюхером[4]. В том же году вместе с В. В. Барсовой, М. П. Максаковой, П. М. Норцовым, А. С. Пироговым участвует в гастрольной поездке в Турцию. Пресса отмечала большой успех выступлений Жадана, первый президент страны М. Ататюрк подарил ему именной золотой портсигар[4].
«Тенор Жадан был поистине чудом сцены. Нет слов, чтобы со всей яркостью отобразить великолепие этого артиста, вызвавшего восторг всего зала».
— Газета «Ени Асыр»[10]
В 1937 году, в дни памяти А. С. Пушкина, в Риге прошёл спектакль «Евгений Онегин» с участием трёх теноров: в первом действии арию Ленского «Я люблю вас…» исполнял Жадан, во втором — «В вашем доме…» — Лемешев, в третьем — «Куда, куда вы удалились…» — Козловский[11]. Зал устроил Жадану несмолкаемую овацию. Выступления артиста имели такой успех, что дирекция театра попросила его продлить гастроли. Советский посол в Латвии отправил в Москву специальный самолёт, доставивший в Ригу костюмы Жадана для спектаклей «Фауст» и «Риголетто»[4][7]. Последовали приглашения в Литву и Эстонию, но в «буржуазные» республики певца не выпустили[4][7].
Вскоре был арестован организатор гастролей — директор Большого театра В. И. Мутных, смещён с должности советский посол в Латвии. Жадана больше не приглашали на выступления в Кремль, его концертная ставка была снижена, из партий в театре ему были оставлены только Ленский и Синодал[8][4]. По разным версиям, причины начинающейся опалы — тост за защитников родины, произнесённый Жаданом на банкете на дальневосточных гастролях «вместо обязательного тоста за И. В. Сталина», и слишком большой успех на гастролях в Турции и Латвии[7]. Вступать в КПСС певец отказался[12].
Пришедший в Большой театр в 1940-м П. Г. Лисициан позднее вспоминал:
«Впервые услышав Жадана, я был поражён свободой его пения и удивительной красотой его голоса. До сих пор вспоминаю его Вертера, особенно последнюю верхнюю ноту, закончив которую он как бы пускал лететь дальше в зал, наподобие какого-то шара или ракеты. А арию Ашуга из оперы Спендиарова „Алмаст“ он пел просто божественно. <…> Первой моей ролью в филиале ГАБТа был Онегин и моим первым Ленским был Жадан, тот, кем я так восхищался. Он был превосходным партнёром, чудесным человеком, его очень любили. Его похвала после спектакля была мне наградой».
— П. Г. Лисициан. 1997[13]
Неизвестно, как сложилась бы судьба артиста, если бы не война. Старший сын Владимир ушёл на фронт[8]. Дачный посёлок Большого театра в Манихино, где находился Жадан с семьёй, был оккупирован немцами. Понимая, что за пребывание на оккупированной территории его ждёт лагерь, Жадан с женой, младшим сыном Александром и тринадцатью коллегами-артистами уходит на Запад[4]. В числе бежавших были баритон Большого театра А. А. Волков, актёр В. А. Блюменталь-Тамарин, актёр и директор Театра Вахтангова О. Ф. Глазунов[14][К 2]. Не отправившаяся с ними 68-летняя тёща певца была сослана в Красноярский край[4], старший сын — сначала в Казахстан, потом в Сибирь[8]. Имя Ивана Жадана на полвека оказалось под запретом в СССР.
Начались годы скитаний — поначалу Жадан попал в дом для престарелых, сирот и больных в городе Оффенбах-на-Майне[12][4]. Выступал с концертами, записал несколько пластинок на фирме «Polydor» в Германии и Чехословакии (в том числе с оркестром под управлением Б. М. Ледковского)[16]. В ноябре 1944 года участвовал в пражском концерте хора Русской освободительной армии по случаю создания Комитета освобождения народов России[17]. После окончания войны Жаданы жили на положении Ди-Пи, скрываясь от насильственной репатриации, проводящейся по Ялтинскому соглашению, — меняли фамилии, жили в разных местах. Семья артиста распалась[12][4]. По свидетельству очевидца, Жадан объяснял причины нежелания возвращаться в СССР обстановкой в стране: «Я не пострадал, мне было очень хорошо, я был материально всем обеспечен, но русский народ пострадал. А разве я не принадлежу к народу? Глаза-то у меня были, я видел всё, что творилось»[18].
В 1948 году Жадан переехал в США, но там его карьера не сложилась — американские импресарио не хотели осложнять отношения с Советским Союзом[17][8][19]. Он пел на концертах для русских эмигрантских общин, два сольных концерта было в Карнеги-холле и в Таун-Холле[12][20]. Нью-йоркский журнал «Тайм» писал:
«Он пел с такой лирической теплотой и так выразительно, что очень напоминал великого Карузо и заслужил аплодисменты, „браво“ и даже слёзы зрительного зала. Стоя, двадцатиминутной овацией провожал его зал».
— Журнал «Тайм»[1]
Пригодились навыки молодости — привычка браться за самую разную работу. Жадан работал садовником, сторожем во Флориде. Там он встретился с 23-летней американкой, учительницей Дорис Клабаф, в июне 1951 года они обвенчались в Тампе. В этом городе в 1953—1955 годах артистом сделано большое количество записей[12]. В 1955-м семья обосновалась на острове Сент-Джон, на Виргинских Островах. Жадан работал каменщиком на одной из фирм Рокфеллеров, купил землю, своими руками построил дом[8][4][12].
В конце 1950-х выступал с концертами во Флориде, критика отмечала «величайшую чистоту, совершенное звучание звука и феноменальный талант»[12]. При участии жены Жадан выучил молитву «The Lord’s Prayer». Впервые она прозвучала в его исполнении на открытии частной школы в 1955-м, затем на открытии Назаретской лютеранской церкви Св. Иоанна на острове Сент-Джон[12].
«Я научила его английским словам, но ведь никто не учил его петь таким замечательным образом, каким он пел её: целомудренно и возвышенно, смиренно и радостно, с нарастающей мощью к великолепному „Amen“»…
— Дорис Жадан[21]
Последний концерт Ивана Жадана был на острове Сент-Джон 18 января 1966 года. В зале оказалась американка, слышавшая певца в Москве в 1930-х, её впечатления опубликованы в газете Виргинских Островов:
«Тридцать три года тому назад в Москве я получила огромное удовольствие, слушая оперу Чайковского „Евгений Онегин“ со сцены знаменитого Большого театра. Партию Ленского исполнял молодой лирический тенор с голосом необыкновенного тембра и эмоциональной выразительности. Во вторник вечером 18 января я опять слышала этот голос, принадлежащий Ивану Жадану… Голос Ивана Жадана, в это трудно поверить, был такой же силы, той же эмоциональной выразительности, каким я его запомнила. Нетрудно себе представить, как остальная аудитория отнеслась к этому музыкальному событию. Аплодисменты были настолько громки, что, казалось, там присутствуют пятьсот человек, а не пятьдесят».
— Газета «Дейли ньюс»[1]
В конце 1980-х стало возможно общение со старшим сыном, реабилитированным после смерти Сталина. В 1989 году Владимир Иванович смог приехать к отцу в США. «Покинуть Родину его вынудили обстоятельства, которые никто не сможет объяснить… — говорил сын певца в интервью. — Разве он кого-то убивал, кого-то предавал? Нет, мне не в чем упрекнуть своего отца. Я горжусь им»[22]. В 1990 году на российском телевидении состоялась передача, посвящённая артисту, — «Когда мы в Россию вернёмся». В 1992-м и 1993 годах Жадан приезжал в Россию, побывал в Москве и Петербурге, посетил Большой театр как зритель[4][19].
Иван Жадан скончался 15 февраля 1995 года. На церемонии прощания в церкви св. Иоанна звучала запись спетой им в этом храме молитвы «The Lord’s Prayer».
Музыкальное наследие Ивана Жадана — записи, сделанные в СССР, Германии и США с 1929-го по 1955 год, — представленo на 28 компакт-дисках[12][16].
В 1995 году в доме на острове Сент-Джон, где Жадан прожил последние четыре десятилетия, открылся музей, насчитывающий свыше пяти тысяч экспонатов, — коллекции видеофильмов, исторические документы и фотографии, печатные издания на русском и английском языках. В музее проводятся лекции о творчестве певца, семинары для студентов колледжей и университетов[8].
Дорис Жадан выпустила две книги о певце[23][24], первая переведена на русский язык[25]. После смерти вдовы в 2004-м музей был на время закрыт. Землю в Крус-Бей вдова тенора завещала на благо жителей острова Сент-Джон[26].