«Здра́вица», op. 85 — кантата для смешанного хора и симфонического оркестра С. С. Прокофьева, написана в 1939 году. Создана композитором по заказу Всесоюзного радио к 60-летию И. В. Сталина. Авторы текста неизвестны.

История создания

С 1918 года Сергей Прокофьев покинул охваченную Гражданской войной Россию и до 1936 года постоянно проживал за границей, активно гастролируя в Европе и США. В этот период он совершил несколько концертных турне в СССР, где его стали уговаривать остаться и работать на родине. В 1936 году композитор с семьёй окончательно переехал в СССР и обосновался в Москве. В начале 1930-х годов он задумывался над созданием музыки, связанной с советскими реалиями. По этому поводу в статье для газеты «Вечерняя Москва» от 6 декабря 1932 года он писал: «Какой сюжет я ищу? Не карикатуру на недостатки, высмеивающие отрицательные черты нашей действительности. Привлекает сюжет, утверждающий положительное начало. Героика строительства. Новый человек. Борьба и преодоление препятствий. Такими настроениями, такими эмоциями хочется насытить большие музыкальные полотна». Однако в то время он ещё не был готов к созданию такого произведения, так как «ещё не ясен был музыкальный язык, которым надо было говорить о советской жизни». Позже он писал, что из этой общей идеи возникла «Кантата к двадцатилетию Октября», созданная им в 1937 году[1]. Израиль Нестьев писал в 1939 году в духе времени об отражении советской тематики в творчестве композитора: «Очень интересно и отрадно наблюдать, как этот замечательный мастер неуклонно и естественно приближается к овладению советской тематикой, преодолевая нарочитую упрощённость и досадную примитивность, свойственную его первым советским песням»[2].

Кантата «Здравица» была написана в 1939 году на народные тексты[3]. В выступлении по Московскому радио, транслировавшемуся на Америку 10 декабря 1940 года, композитор сказал, что в сочинении «использованы слова народов, населяющих Советский Союз»[4]. В партитуре кантаты публикации «Государственного музыкального издательства» 1947 года указано: «текст народный», «слова народные», "«Здравица» написана на «русский, украинский, белорусский, кумыкский, курдский, марийский и мордовский народные тексты». Биографы С. С. Прокофьева И. В. Нестьев, В. П. Варунц и И. Г. Вишневецкий ссылались на названные указания в партитуре[5][6][7]. Музыковед Израиль Нестьев отмечал, что по настоянию композитора в текст кантаты были включены слова «из современных народных песен, давно привлекавших его внимание».

По Нестьеву, литературная основа произведения была отобрана самим Прокофьевым при помощи редактора Всесоюзного радио Дины Ермиловой[8]. По версии музыковеда Владимира Орлова (2013), тексты, использованные Прокофьевым, в действительности были стилизованы профессиональными поэтами под народную поэзию[9], однако, имена этих «профессиональных поэтов» у Орлова не названы. В послесталинский период редакцию текста осуществил Алексей Машистов, изъяв из него упоминания Сталина.

Первое исполнение состоялось 21 декабря 1939 года[10] в Большом Московской зале консерватории под управлением дирижёра Н. С. Голованова[11] в день 60-летия Сталина[6]. Первое издание партитуры вышло в 1941 году в «Музгизе»[3]. Предполагалось, что переложение для пения с фортепиано будет поручено П. А. Ламму, выразившему автору своё письменное согласие летом 1943 года[12], но в итоге оно было сделано Л. Т. Атовмяном (Музгиз, 1946)[3].

Критика

На мотивы, подтолкнувшие Прокофьева к созданию хвалебного произведения в честь Сталина, а также на художественные достоинства кантаты существуют противоположные точки зрения[13]. По оценке пианиста Святослава Рихтера, Прокофьев был человеком, который не очень-то придерживался принципов. По его словам, он вполне мог написать музыку по официальному заказу, например «Здравицу» — хвалебную оду к очередному юбилею Сталина: «Он делал это даже с каким-то нахальством, какой-то благородной аморальностью: „Сталин? Какой Сталин? Ну да! А почему бы и нет? Я всё умею, даже такое“. Речь шла о том, чтобы сочинять музыку, а делать это он умел…»[14]. К данной оценке искусствовед М. В. Аплечеева относится с изрядной долей критики[15]. В то же время Рихтер высоко оценивал собственно музыкальные достоинства кантаты, описывая её как «чудо»: «Не забыть впечатления от одного из самых лучших его сочинений — коротенькой „Здравицы“. Это озарение какое-то…»[10][16]. Высоко ставил это произведение и дирижёр Геннадий Рождественский, который ценил его музыку и прежде всего мелодику. Что касается политической составляющей этого сочинения, то дирижёр склонен считать, что здесь нет какого-либо желания понравиться советской власти, а скорее наоборот: «Нет, я думаю, что он смеялся над его текстом. Не верил в него внутренне»[17].

И. Г. Вишневецкий полагает, что в «Здравице» С. С. Прокофьев воплотил мечту скрябинианцев и провинциальных модернистов, выраженную в 1924 году рапмовским критиком Л. Л. Калтатом о «создании здоровой эротической музыки, бодрой любовной песни», непременно в мажорном ключе, способствующей «упрощению и оздоровлению взгляда молодёжи на половые отношения»[7]. В то время как Стравинский пересоздал родовой ритуал в «Весне священной», Прокофьев в «Здравице» «сдвигается в сторону ритуального брака власти и земли, власти и народа»[18]. В кантате Сталин предстаёт как «определённо сексуальный образ», «как фаллическое божество: всеобщий „муж“ и „отец“»[19].

По мнению музыковеда И. С. Воробьёва, каркасом сюжета является «мифологический тоталитарный хронотоп»[20]. Автор статьи пришёл к выводу о том, что Прокофьев намеренно скомпилировал текст с целью выстраивания сложной квазилитургической конструкции и создания советской «литургии», но во «втором пришествии» «грозного Судии» в лице Сталина композитор подразумевал Антихриста. Воробьёв предположил, что именно в этом крылась разгадка холодного отношения Сталина к кантате[20].

М. В. Аплечеева отметила недостаточную изученность незаслуженно забытого шедевра Прокофьева, долгое время помещённого «где-то на периферии отечественного и зарубежного прокофьеведения»[15]. Его эпизодические упоминания сменились устойчивым интересом профессионалов лишь в последние годы. Исследовательница высоко оценила опус Прокофьева: «По совершенству исполнения кантаты „К XX-летию Октября“ и „Здравица“, несомненно, относятся к вершинам творчества гениального композитора»[21].

Примечания

Литература

• Аплечеева М. В. «Здравица» Сергея Прокофьева как художественный феномен эпохи построения социализма : статья / Мария Владимировна Аплечеева // Общество. Среда. Развитие (Terra Humana). — 2013. — № 3 (28). — С. 172—176. — ISSN 1997-5996.
• Вишневецкий И. Г. Сергей Прокофьев. Документальное повествование в трёх книгах / Гл. ред. А. В. Петров. — Монография. — М.: Молодая гвардия, 2009. — С. 468—471. — 703 с. — (Жизнь замечательных людей). — ISBN 978-5-235-03212-5.
• Воробьёв И. С. Вербальный текст кантаты «Здравица» С. Прокофьева как модель советской «литургии» : статья / Игорь Сергеевич Воробьёв // Южно-Российский музыкальный альманах. — 2014. — № 2 (15). — С. 73—76. — ISSN 2076-4766.
• Нестьев И. В. Образ народного счастья // Советская музыка, 1939, № 12.
• Нестьев И. В. Жизнь Сергея Прокофьева / Редактор И. Прудникова. — 2-е переработанное и дополненное. — М.: Советский композитор, 1973. — 663 с.
• Прокофьев С. С., Мясковский Н. Я. Переписка / Вступ. статья Д. Б. Кабалевского; сост. и подг. текста М. Г. Козловой и Н. Р. Яценко; комм. В. Л. Киселёва; предисл. и указатели М. Г. Козловой. — М.: Советский композитор, 1977. — 600 с.
• Прокофьев о Прокофьеве. Статьи и интервью / Сост., ред. и комментарии В. П. Варунца. — М.: Советский композитор, 1991. — С. 190, 191. — 285 с. — ISBN 5-85285-219-8.
• Orlov V. Prokofiev and the myth of the Father of nations: The Cantata Zdravitsa. // The Journal of Musicology. Vol. 30, No. 4 (Fall 2013). С. 577—620. (англ.)

Ссылки

• Артём Ляхович. Смысловые парадоксы «Здравицы» Прокофьева (к вопросу об отношении слова и музыки)
• Корабельников Г. Образ Сталина в народной поэзии