Hunky Dory (на русский можно перевести как «Всё путём», «Без проблем», «Зашибись»[1][2]) — четвёртый студийный альбом британского рок-музыканта Дэвида Боуи, выпущенный лейблом RCA Records в 1971 году. После релиза предыдущей пластинки, The Man Who Sold the World, Боуи взял перерыв в записи и гастролях. Он решил писать новые песни, сочиняя их на фортепиано, а не на гитаре, как это было раньше. Отыграв концертный тур в США, музыкант собрал новую аккомпанирующую группу, состоящую из гитариста Мика Ронсона, басиста Тревора Болдера и барабанщика Мика Вудманси, и начал записывать альбом в середине 1971 года на лондонской студии Trident Studios. В качестве сессионного пианиста в работе поучаствовал Рик Уэйкман (будущий член группы Yes). Дэвид Боуи выступил сопродюсером диска наряду с Кеном Скоттом — звукорежиссёром двух предыдущих пластинок музыканта. Hunky Dory был первым альбомом Боуи на RCA, ставшим его основным лейблом в 1970-х.
Hunky Dory | |||||||
---|---|---|---|---|---|---|---|
Студийный альбом Дэвида Боуи | |||||||
Дата выпуска | 17 декабря 1971 | ||||||
Дата записи | 8 июня — 6 августа 1971 | ||||||
Место записи | Trident Studios, Лондон | ||||||
Жанры | арт-поп, поп-рок | ||||||
Длительность | 41:23 | ||||||
Продюсеры | Кен Скотт, Дэвид Боуи | ||||||
Страна | Великобритания | ||||||
Язык песен | английский | ||||||
Лейбл | RCA Records | ||||||
Хронология Дэвида Боуи | |||||||
|
|||||||
|
RS | Позиция № 88 в списке 500 величайших альбомов всех времён по версии журнала Rolling Stone |
NME |
Позиция № 3 в списке 500 величайших альбомов всех времён по версии журнала NME |
По сравнению с гитарным звучанием хард-рокового The Man Who Sold the World, Боуи выбрал для своей новой пластинки более мелодичные направления: поп-рок, выстроенный на фортепьяно, и арт-поп. Тематика песен альбома варьируется от навязчивой природы художественного переосмысления в «Changes» до оккультизма и ницшеанской философии в «Oh! You Pretty Things» и «Quicksand»; несколько композиций содержат культурные и литературные отсылки. Помимо этого, одним из источников вдохновения стал американский гастрольный тур музыканта, благодаря которому появились песни, посвящённые трём местным культурным идолам: Энди Уорхолу, Бобу Дилану и Лу Риду. В свою очередь, композиция «Kooks» была посвящена новорождённому сыну Боуи — Данкану. На обложке альбома, сделанной в монохромном варианте и впоследствии перекрашенной вручную, музыкант изображён в позе, вдохновлённой актрисами «Золотого века» Голливуда.
Hunky Dory и его заглавный сингл «Changes» получили минимальную раскрутку от RCA, так как руководство лейбла опасалось, что Боуи в ближайшее время может поменять имидж. Таким образом, несмотря на очень положительные отзывы британской и американской прессы, альбом первоначально плохо продавался и не попал в чарты. Только после прорыва следующего релиза, прославившего музыканта — The Rise and Fall of Ziggy Stardust and the Spiders from Mars (1972) — Hunky Dory обрёл коммерческий успех, поднявшись до третьего места в UK Albums Chart. Ретроспективно он был признан критиками одной из лучших работ Боуи и включён в несколько списков лучших альбомов всех времён. Так, он стал одной из пяти пластинок музыканта, попавших в рейтинг Rolling Stone «500 величайших альбомов всех времен»[3]. В контексте карьеры артиста Hunky Dory считается пластинкой, на которой «Боуи начинает становиться тем самым Боуи» и окончательно раскрывает свой талант и стиль[4][5][6].
После того, как Дэвид Боуи завершил работу над своим третьим альбом, The Man Who Sold the World, в мае 1970 года, он снизил творческую активность как в студиях звукозаписи, так и на сцене. Контракт артиста с музыкальным издательством Essex истёк, и его новый менеджер, Тони Дефрис (англ.) (рус., столкнулся со сложностями предварительного соглашения с будущим лейблом[7][8]. Кроме того, в августе Боуи остался без аккомпанирующей группы, так как музыканты, записавшие с ним The Man Who Sold the World, включая продюсера и басиста Тони Висконти, гитариста Мика Ронсона и барабанщика Мика Вудманси, отказались работать с ним из-за личных конфликтов[7][8]. Тем не менее, Дефрис выбил для певца новый контракт с лейблом Chrysalis Records, услышав и впечатлившись демоверсией песни «Holy Holy» (англ.) (рус., записанной Боуи осенью того же года, однако в дальнейшем сосредоточился на других музыкальных проектах. Боуи, который полностью посвятил себя написанию песен, познакомился с главой Chrysalis Бобом Грейсом, которому тоже понравилось демо «Holy Holy». Вскоре Грейс забронировал для музыканта место в лондонской студии Радио Люксембурга, чтобы он мог записать эту песню[7][9]. Однако выпущенное в качестве сингла в январе 1971 года новое творение Боуи обернулось коммерческим провалом[10][11].
В ноябре 1970 года The Man Who Sold the World был выпущен на американском рынке компанией Mercury Records[11]. Альбом плохо продавался, однако получил позитивный приём от местных критиков, в отличие от британских[8]. Его «хард-роковый материал» часто крутили на американских радиостанциях, повышая интерес к артисту[12]. Успех пластинки у критиков подтолкнул руководство Mercury Records отправить музыканта в промотур по радиостанциям США в феврале 1971 года[13]. Поездка вдохновила Боуи написать трибьют-песни для трёх культовых фигур американской культуры: художника Энди Уорхола, автора-исполнителя Боба Дилана и рок-группы The Velvet Underground, а точнее — их фронтмена Лу Рида[14][15]. По окончании турне Боуи вернулся в свою квартиру в Бекенхэме, где записал бо́льшую часть демоверсий начала 1970-х годов и начал писать новые тексты[16]. По словам его тогдашней жены Анджелы, музыкант сочинял песни на фортепиано, а не на акустической гитаре, что в дальнейшем придало «особый колорит новому альбому»[8]. В общей сложности таким образом музыкант написал более тридцати песен, многие из которых позднее были выпущены в альбоме Hunky Dory, а также на его пятой пластинке — The Rise and Fall of Ziggy Stardust and the Spiders from Mars[17]. Первой вещью, которую Боуи сочинил для Hunky Dory, была песня «Oh! You Pretty Things» — в январе 1971 года. После записи её демо в студии Радио Люксембург Боуи отдал плёнку Грейсу, который показал её Питеру Нуну (англ.) (рус. из группы Herman’s Hermits. Последний записал свою версию композиции и выпустил её в качестве дебютного сингла[8][18].
«Альбом „Hunky Dory“ целиком и полностью отразил мой вновь обретённый энтузиазм по поводу нового континента [США], который распахнул передо мной двери. Это был первый случай, когда внешние факторы повлияли на меня настолько сильно, на все сто, что изменили мой стиль сочинения песен и моё восприятие вещей»[14].
Выпущенная в апреле 1971 года версия Нуна оказалась коммерчески успешной, достигнув 12-й строчки в британском сингловом чарте. Со времён «Space Oddity» (1969) это была первая песня Боуи, которая находилась на слуху у широкой аудитории[19][13]. В интервью журналу NME Нун заявил: «Я считаю, что на данный момент Дэвид — лучший сонграйтер в Британии … определённо лучший со времён Леннона и Маккартни»[20]. После успеха сингла Дефрис попытался аннулировать контракт Боуи с Mercury, срок действия которого истекал в июне[7][8]. По мнению менеджера, компания обделяла Боуи в финансовом плане. Хотя руководство Mercury намеревалось продлить соглашение на более выгодных условиях, Дефрис вынудил лейбл расторгнуть контракт в мае, пригрозив выпустить проходной альбом. Затем он выплатил накопившиеся долги музыканта перед Mercury через фирму Gem Productions, и лейбл согласился отказаться от авторских прав на альбомы Space Oddity и The Man Who Sold the World[8].
После того, как в феврале 1971 года распалась созданная Боуи группа Arnold Corns (просуществовавшая всего несколько месяцев), в мае музыкант вернулся в студию, чтобы начать запись своей следующей пластинки[22]. Он пришёл к выводу, что не сможет работать над проектом без Ронсона, который был счастлив, когда Боуи связался с ним впервые за девять месяцев[8]. Вудманси вернулся вместе с гитаристом, который тут же начал искать басиста на смену Висконти. Первоначально он предложил Рика Кемпа (англ.) (рус., с которым Боуи сотрудничал в середине 1960-х, однако последнего не впечатлило его прослушивание, проходившее в квартире Дэвида в Хэддон-Холле. В свою очередь, по данным биографа Николаса Пегга, Кемпа отверг Дефрис из-за «залысины» музыканта[8]. Затем Ронсон предложил своего знакомого Тревора Болдера, бывшего парикмахера и настройщика фортепиано, который посетил один из концертов Боуи в 1970 году[8][22]. Наняв Болдера, трио собралось в Хэддон-холле, чтобы отрепетировать новый материал[8]. Боуи и его обновлённый аккомпанирующий состав, который вскоре получил название The Spiders from Mars, впервые выступили вместе 3 июня в радиопрограмме Джона Пила In Concert на Би-би-си. Во время концерта впервые были исполнены несколько новых песен, в том числе «Queen Bitch», «Bombers», «Song for Bob Dylan» и «Andy Warhol», а также было объявлено название будущего альбома — «Hunky Dory»[22][23].
Работа над альбомом стартовала в лондонской Trident Studios 8 июня 1971 года[22]. Кен Скотт, звукорежиссёр двух предыдущих пластинок Боуи, был приглашён в качестве сопродюсера[4]. Скотт согласился на эту должность с целью получить дополнительный опыт (так как это был его первый продюсерский проект), хотя на тот момент не верил, что Боуи станет большой звездой[24]. В ходе работы он позаимствовал некоторые акустические звуки из альбома Джорджа Харрисона All Things Must Pass (1970), где выступал в качестве звукорежиссёра[8][25]. Впоследствии Скотт сохранит за собой роль сопродюсера трёх следующих альбомов музыканта: Ziggy Stardust, Aladdin Sane и Pin Ups[15]. Боуи показал ему демо, и они вдвоём выбрали, какие из песен попадут в альбом[25]. 8 июня группа записала «Song for Bob Dylan»[22], хотя, по словам Пегга, эта версия была забракована, а выпущенная в альбоме записывалась позже — в период до 23 июня[8]. Позднее Скотт вспоминал, что работа продвигалась очень быстро: «Почти всё записывалось с первого дубля»[22]. Было нехарактерно, когда у него или у кого-то из трёх музыкантов возникала мысль о перезаписи вокальной или гитарной партии, однако Боуи говорил: «Нет, подождите, давайте сперва послушаем», и когда дорожки воспроизводили вместе, материал «звучал идеально»[25]. Скотт так говорил о вокальном таланте Боуи: «Он был уникален. [Он] единственный певец, из тех с кем мне приходилось работать, каждый вокальный дубль которого звучал мастерски»[24]. В свою очередь, Болдер называл свой первый опыт работы с Боуи «нервным», вспоминая: «Когда в студии загорался красный свет [сигнализирующий о начале записи], это было чем-то вроде — Боже, из огня да в полымя!»[22]. В роли сопродюсера Боуи проявлял живой интерес к звучанию и аранжировкам альбома, что резко контрастировало с его отстранённой позицией во время сессий The Man Who Sold the World[7][8].
Клавишник Рик Уэйкман, известный сессионный музыкант и участник группы Strawbs[8], был приглашён поучаствовать в записи альбома в качестве пианиста[25], ранее он уже сотрудничал с Боуи на его пластинке Space Oddity (1969), сыграв там на меллотроне[26]. В 1995 году он вспоминал, что встречался с Боуи в конце июня 1971 года в Хэддон-холле, где ознакомился с демозаписями «Changes» и «Life on Mars?» в «их чистом великолепии … лучшая подборка песен, которые я когда-либо слышал, за один присест, за всю свою жизнь… Мне не терпелось попасть в студию и начать их запись»[27]. Инструментом, на котором играл Уэйкман, было то же пианино фирмы Бехштейн 1898 года выпуска, которое использовал Пол Маккартни для записи «Hey Jude», а позже — группа Queen для «Bohemian Rhapsody»[8]. По словам Уэйкмана, первые несколько сессий проходили не очень удачно, так как группа ещё толком не знала песни. Он вспоминал, что Боуи пришлось прервать запись, отчитав музыкантов и попросив их вернуться, когда они разучат материал. Через неделю, когда сессии возобновились, Уэйкман поймал себя на мысли, что «группа звучала круто! Они были очень хороши, а песни буквально сочились [с их пальцев]»[8]. Эта история опровергалась другими музыкантами, включая Болдера, который заявил биографу Кевину Канну: «[Это] чушь. Дэвид никогда бы не отругал группу в студии. Тем более, что Мик и Вуди уже однажды уходили от него, а теперь всё только начало налаживаться. Группа не пережила бы этого — такого определённо не было на самом деле». Скотт также утверждал: «Я точно не припоминаю такого, я бы этого не забыл. Я сто процентов оспариваю эту версию»[8][27].
9 июля вместе с Уэйкманом и остальными музыкантами Боуи записал по два дубля песен «Bombers» и «It Ain’t Easy», последнюю — с бэк-вокалом певицы Даны Гиллеспи (англ.) (рус.. Пять дней спустя, 14 июля, группа записала четыре дубля «Quicksand», последний из которых вошёл в альбом[27]. 18 июля группа провела день, репетируя и микшируя. Дальнейшие сеансы сведе́ния проводились с 21 по 26 июля с целью создания промоальбома для Gem Productions. К этому моменту уже были записаны песни «Oh! You Pretty Things», «Eight Line Poem», «Kooks», «Queen Bitch» и «Andy Warhol»; миксы «Eight Line Poem» и «Kooks», из промоальбома, отличались от финальных версий на Hunky Dory[27]. Два дубля «The Bewlay Brothers» были записаны 30 июля — второй включили в финальную версию пластинки; он был записан на аудиокассету, которая также содержала забракованные версии «Song for Bob Dylan» и «Fill Your Heart»[27]. 6 августа группа записала «Life on Mars?» и «Song for Bob Dylan» и завершила сессии[комм. 1]. Перед окончанием сессий Боуи спросил Уэйкмана, хочет ли он стать частью The Spiders from Mars. Музыкант отказался и вместо этого присоединился к прогрессив-рок-группе Yes[27].
Четвёртый альбом Боуи демонстрирует стилистический сдвиг в сторону арт-попа и мелодичного поп-рока, контрастируя с хард-роковым звучанием своего предшественника — The Man Who Sold the World[30]. Большая часть песен написана под аккомпанемент фортепиано, а не акустической гитары[8]. Биограф Марк Шпиц считает, что благодаря этому инструменту альбом вызывает более тёплые чувства по сравнению с двумя его предшественниками[17]. По мнению биографа Кристофера Сэндфорда, «песням [свойственна] пышная атмосфера, создаваемая благодаря вокалу Боуи и [звуку] фортепиано», и наряду с Элтоном Джоном и Филом Коллинзом он стал бенефициаром музыки в «доступном для рядового слушателя континууме»[31]. Мнение о понятности материала развивает Лиор Филлипс из Consequence of Sound, отмечая, что песни доступны для восприятия как в музыкальном, так и в лирическом плане, что позволяет слушателю анализировать их снова и снова[32]. С этим соглашается музыкальный журналист Питер Доггетт, считая Hunky Dory «сборником необременительных и за счёт этих привлекательных поп-песен, с помощью которых Боуи попробовал донести свою точку зрения о природе славы и власти»[33].
В эссе для альманаха «1001 альбом, который вы должны услышать, прежде чем умереть» музыкальный журналист Бруно Макдональд назвал альбом «коробкой для игрушек, полной акустических диковинок, данью уважения героям и сюрреализму»[34]. Стивен Томас Эрлевайн из AllMusic описывает его как «калейдоскоп поп-стилей, связанных между собой только личным видением автора: размашистая, кинематографическая смесь высокого и низкого искусства, неоднозначной сексуальности, китча и шика»[35]. Майкл Галуччи из Ultimate Classic Rock отмечал, что это первая пластинка Боуи, включившая в себя «смесь поп-музыки, глэма, арт-попа и фолка, заключённую в бисексуальную обёртку, которая стала характеризующей для артиста»[4]. Джеймс Пероне также описывает альбом как «уникальное сочетание фолка, поп-музыки, глэма и прогрессивного рока», которое выгодно отличало Боуи от других музыкантов того времени[36]. По мнению Питера Ормерода из The Guardian, музыка Hunky Dory прославляет «неуверенность, отсутствие корней, внутренний хаос, различие, инаковость, сомнение и непостоянство» и делает это с «привлекательностью, шиком и харизмой»[37].
«Changes» | |
Гимн эволюции и толерантности, по словам Боуи она начиналась как «пародия на песню из кабаре, своеобразный пустячок», став одним из самых известных произведений музыканта. По мнению редакции Far Out Magazine, эта песня — своего рода манифест карьеры «хамелеона рок-н-ролла», отражающая его характер и творческий путь[5]. | |
Помощь по воспроизведению |
«Oh! You Pretty Things» | |
Боуи превратил эту задорную мелодию, чем-то напоминающую The Beatles в их поп-помпезности, в не́что более текстурированное и интригующее. Тематически песня воспринималась как отражение влияния Алистера Кроули, Фридриха Ницше и романа Эдуарда Бульвера-Литтона «Общество Врил», предвещая «надвигающееся устаревание человеческой расы в пользу союза между инопланетянами и нынешней молодежью»[5]. | |
Помощь по воспроизведению |
Открывающая альбом песня «Changes» выстроена на фортепианном риффе[28]. Текст сосредоточен на компульсивной природе художественного переосмысления и дистанцировании от мейнстрима в рок-музыке[25]. Музыкант использовал интересный приём, схожий с песней The Who «My Generation», имитируя заикающийся вокал — «ch-ch-ch-changes»[6]. Биограф Дэвид Бакли пишет, что «странное очарование» — это фраза, которая «олицетворяет непрерывный поиск нового и причудливого»[25]. Пегг резюмирует лирику метафорой: Боуи «подносит зеркало к лицу», когда он вот-вот достигнет славы[38]. Текст песни способствовал появлению характеристики артиста как «хамелеона рока» и одного из величайших новаторов этого жанра[25][39]. Доггетт отмечал, что «Changes» — это «заявление о намерении»: являясь прежде всего вступительной композицией, песня резко контрастирует с хард-роковым звучанием третьего альбома. Песня отличается и от «Space Oddity» из одноимённой пластинки, представляя собой «чистую, беззастенчиво мелодичную, радостно-коммерческую, великолепно сладкозвучную поп-музыку»[28].
«Oh! You Pretty Things» является первой песней, написанной для альбома[19]. Фортепианную мелодию сравнивали с «Martha My Dear» группы The Beatles[25][40]. Биограф Крис О’Лири писал, что «Oh! You Pretty Things» — единственная композиция пластинки, где Боуи самостоятельно сыграл на этом инструменте[29]. Тем не менее, в интервью Би-би-си 2017 года Уэйкман утверждал, что Боуи играл на фортепиано только в её начале, а остальную часть трека исполнил он[41][42]. Текст песни ссылается на учения оккультиста Алистера Кроули и его орден «Золотой зари», а также философа Фридриха Ницше, особенно в строчках «the homo superior», «the golden ones» и «homo sapiens have outgrown their use»[25]. «Homo Superior» относится к теории Ницше о «Сверхчеловеке»[19]. Музыка контрастирует с этими тёмными темами. Доггетт описывает вокальное исполнение Боуи как «совершенно неприкрашенное, оно преподносится так резко … что [почти] вызывает тревогу»[43]. По мнению Фила Мэйа из The Pretty Things, название песни целенаправленно отсылает к его группе и Боуи использовал эту фразу в качестве эвфемизма[6].
Задуманная так, чтобы звучать как «продолжение» предыдущей композиции[28], «Eight Line Poem» описывалась Пеггом как самая «недооценённая» песня альбома[44]. Её мелодия содержит мягкие, редкие фортепианные пассажи, а также гитарную партию Ронсона в стиле кантри[29][44]. Состоящий всего из восьми строк текст[28] описывает комнату, где кошка только что опрокинула телефон, а на окне стоит кактус[45]. Лирическое содержание песни называли одним из самых туманных в карьере музыканта, тем не менее отмечая, что в нём содержатся одни из первых отсылок к «легендарному» будущему авторскому почерку «хамелеона рок-музыки»[5]. По мнению Доггетта, в песне заложена метафора между кактусом и прерией[28]. Во время продвижения альбома Боуи давал песне такое же загадочное описание, коим являлся её текст, «Город — это своего рода светская бородавка на задворках прерии»[44][6]. Во время разговора с музыкантом в 1973 году писатель Уильям Берроуз сказал ему: «Прочитал я это ваше восьмистрочное стихотворение, и оно очень напоминает Т. С. Элиота». «Никогда не читал его» — ответил Боуи[6].
«Life on Mars?» описывалась Бакли как «воздушная, кинематографичная баллада»[25]. Хотя в период записи Боуи уже задумывался о будущем перевоплощении в Зигги Стардаста, песня не имеет никакого отношения к Марсу; название является отсылкой к ажиотажу в СМИ по поводу космической гонки между США и Советским Союзом, стремящимися попасть на красную планету[28]. В музыкальном плане песня является пародией на «My Way» певца Фрэнка Синатры и использует ту же последовательность аккордов в первых тактах[25]. Это подтверждает фраза на обратной стороне обложки альбома: «Вдохновлено Фрэнки»[28][46]. Как и в большинстве песен пластинки, ведущим инструментом «Life on Mars?» является фортепиано, мелодия также содержит струнную аранжировку Ронсона — его первую[46], которую Доггетт назвал «грандиозной»[28]. Вокал Боуи, записанный с первого дубля, звучит страстно во время припева и почти гнусаво в куплетах[25][28]. В тексте упоминается «девушка с волосами мышиного цвета», по поводу личности которой мнения биографов разделились[комм. 2][46], и которая, по словам Грина, «ходит в кино, чтобы сбежать от обыденности»[14]. По мнению портала Far Out Magazine, это одна из самых мощных и пронзительных песен музыканта, которая одинаково хорошо звучала бы и в рок-опере. Критики отмечают, что Боуи «действительно преуспел как артист»[5].
Через несколько дней после рождения сына, Данкана Зоуи Хейвуда Джонса (30 мая 1971 год), Боуи закончил работу над песней «Kooks» и посвятил её своему отпрыску. Версия из альбома Hunky Dory, записанная музыкантом уже 3 июня, включает струнную аранжировку Ронсона, а также партию на трубе — Болдера[47]. «Kooks» заметно легкомысленнее двух треков, между которыми она расположена, однако, по словам Пегга, если копнуть поглубже, она «несёт намёк на зацикленность [альбома] стремлением к воображаемой жизни, поскольку Боуи приглашает своего сына „остаться в нашей романтической истории“»[47]. Доггетт пишет, что включение песни в Hunky Dory «обеспечило альбому непреходящую привлекательность среди тех, кому были менее интересны исследования его остальных тем — политики, психологии и оккультизма»[48]. По мнению портала Far Out Magazine, эта песня превзошла свою намеченную цель и стала для слушателей своего рода успокоением, примером вдохновляющего творчества. В ней автор принимает нелепые черты характера и странные манеры каждого и признает их уникальное очарование[5]. В сопроводительном тексте на задней стороне обложки Боуи написал «For Small Z»[29].
По словам Пегга, «Quicksand» была вдохновлена поездкой Боуи в Америку в феврале 1971 года[49]. Доггетт выражал мнение, что песня «была посвящена недостатку вдохновения и написана как средство доступа к нему». В одной из глав книги «The Occult: A History» (англ.) (рус. (1971) британский философ Колин Уилсон пишет, что мысль является формой зыбучих песков, позволяющих сознанию удерживать бессознательное вне досягаемости. В связи с этим Доггетт пришёл к выводу, что «„Quicksand“ (рус. «Зыбучие пески») была призывом Боуи копну́ть вглубь себя, чтобы найти свой путь»[28]. В середине 1970-х годов музыкант описал эту песню как «смесь нарратива и сюрреализма» и как «предшественницу» звучания альбома Low 1977 года. На протяжении всего текста Боуи делает многочисленные отсылки к Алистеру Кроули и «Ордену Золотой Зари», Уинстону Черчиллю, Генриху Гиммлеру и идеям «сверхчеловека» Ницше[28][49]. «Quicksand» также ссылается на спиритизм, упоминая буддийские учения, такие как бардо[49]. В музыкальном плане композиция состоит из нескольких акустических гитарных партий[25], наложенных друг на друга, эту мелодическую концепцию предложил продюсер Кен Скотт[49].
«Life On Mars?» | |
По мнению редакции Far Out Magazine, благодаря «Life On Mars?» Дэвид Боуи в одночасье изменил правила игры в шоу-бизнесе, добившись признания на поп-сцене с художественно-ориентированным произведением. По мнению издания, в музыкальном плане песня почти идеальна, в то время как её текст относится к числу самых сюрреалистичных и намеренно запутанных работ артиста[5]. | |
Помощь по воспроизведению |
«Fill Your Heart» — единственная песня в альбоме, написанная не Дэвидом Боуи (авторами являются Бифф Роуз и Пол Уильямс); это первая кавер-версия артиста за шесть лет[50]. Вначале он хотел поместить на её место «Bombers», однако передумал ближе к концу работы над альбомом. «Fill Your Heart» — одна из наиболее динамичных композиций пластинки[51] и, по словам Доггетта, она «практически идентична» оригинальной версии Роуза, хотя и более «задорная» и менее «качающая»[52]. Фортепианная аранжировка отличалась от версии, исполняемой музыкантом на концертах 1970 года, где преобладала акустическая гитара. Пегг пишет, что этот трек представляет собой «убедительный контрапункт» «тревоге» «Quicksand» и «предостерегающим предупреждениям» «Changes» и лучше всего запоминается по саксофонному брейку Боуи, струнной аранжировке Ронсона и фортепианному соло Уэйкмана[51].
Песня «Andy Warhol» — это дань уважения художнику, продюсеру и режиссёру Энди Уорхолу[25], который вдохновлял Боуи с середины 1960-х и был назван им «одним из лидеров» «уличных медиа, рупоров улиц»[53]. Первоначально написанная для подруги Боуи Даны Гиллеспи[54], песня основана на риффе, сыгранном на двух акустических гитарах, что очень напоминает вступление к «Silent Song Across the Land» Рона Дэвиса (англ.) (рус.[55]. Лирика подчёркивает веру Уорхола в единство жизни и искусства[53]. В начале песни Скотт говорит: «Это „Andy Warhol“, дубль первый», после чего Боуи поправляет его произношение фамилии художника[17][55]. Когда Боуи встретился с Уорхолом в сентябре 1971 года и сыграл для него эту песню, она так ему не понравилась, что тот вышел из комнаты. Боуи вспоминал в 1997 году, что он нашёл встречу «увлекательной», потому что художник «вообще не имел никакого мнения ни по какому вопросу»[55].
«Song for Bob Dylan» — дань уважения автору-исполнителю Бобу Дилану[25]. В то время Боуи описывал её как «взгляд ряда людей на Дилана со стороны». Название трека является своеобразной пародией на песню Дилана, которая, в свою очередь, была его собственной данью уважения фолк-певцу Вуди Гатри, «Song to Woody» (англ.) (рус.[56]. На протяжении всей песни Боуи обращается к Дилану по настоящему имени — «Роберт Циммерман»[57]. Пегг и Доггетт считают, что этот нюанс подчёркивает внутреннюю борьбу Боуи с собственной идентичностью, начиная с его настоящего имени Дэвид Джонс, заканчивая его сценическим псевдонимом «Боуи» и появившимся вскоре вымышленным персонажем Зигги Стардастом[56][57]. В тексте песни Дилан предстаёт как фигура, больше не являющаяся героем рок-музыки, автор призывает его вернуться к своим музыкальным корням и прийти на помощь другим перебежчикам[25][56]. Боуи излагает мысли по поводу дальнейшей судьбы жанра, в котором отсутствовал лидер, тем самым намекая, что сам готов встать в его авангарде, о чём позднее говорил в интервью[6]. Музыка содержит «дилановскую» последовательность аккордов, а припев обыгрывает названия двух песен The Velvet Underground: «Here She Comes Now» и «There She Goes Again». Бакли расценивает эту композицию как «самую слабую» в альбоме, а Пегг считает её «малоизвестной»[25][56]. По словам Доггетта, Боуи изначально написал её для своего друга Джорджа Андервуда[57].
Последняя трибьютная песня альбома, «Queen Bitch», во многом вдохновлена рок-группой The Velvet Underground, в частности их солистом Лу Ридом[25]. Вокал и аранжировки этого исполнителя были скопированы во время создания композиции[58]. В одном из ранних интервью Боуи напрямую заявил, что The Velvet Underground оказала на него самое большое влияние в рок-музыке[59]. В свою очередь, аннотации на задней стороне обложки гласят: «some V.U. White Light returned with thanks»[60]. Музыкальный обозреватель газеты The Guardian Джон Сэведж (англ.) (рус. охарактеризовал песню глэм-роком, а Джо Линч из Billboard называл её прото-панком[61][62]. В отличие от большинства композиций пластинки, движущей силой «Queen Bitch» является гитара, а не на фортепиано[60]. В припеве поётся о Боуи, козыряющим своим «атласом и кричащей одеждой», что является отсылкой к танцовщику и учителю музыканта — Линдси Кемпу. По мнению Пегга: «Отчасти гениальность „Queen Bitch“ заключается в том, что она отфильтровывает насмешливое лукавство Марка Болана и Кемпа через призму хулиганского, уличного мировоззрения Рида: это песня, которая преуспела в том, чтобы фраза „bipperty-bopperty hat“ звучала похабно и круто»[60]. Дэрил Исли из BBC Music отмечал, что глэм-роковый звук этой песни предвосхитил музыкальное направление, к которому Боуи перейдёт с амплуа Зигги Стардаста в следующем году[63].
«[Это] еще один анекдотический сюжет о моих чувствах к себе и моему брату, или какому-то другому моему двойнику. Я никогда не был до конца уверен, какое реальное положение Терри занимал в моей жизни, был ли Терри реальным человеком или я действительно имел в виду другую часть себя самого, на мой взгляд, «Bewlay Brothers» как раз таки об этом»[64].
Песня «The Bewlay Brothers» была добавлена в последний момент и являлась единственным треком альбома, у которого не было демо[64]. В инструментальном плане она перекликается с музыкой The Man Who Sold the World — демонстрируя «зловещие» звуковые эффекты и вокал под аккомпанемент акустической гитары Ронсона[25][64]. Туманный текст вызвал замешательство и споры среди биографов и фанатов Боуи[28]. Перед записью вокала музыкант сказал Скотту: «Не вслушивайся в слова, они ничего не значат»[24]. Пегг описывал её как «вероятно, самую загадочную, таинственную, непостижимую и совершенно пугающую запись Боуи»[64], а Бакли считал, что это «одно из самых тревожных произведений артиста, воплощение какого-то далёкого, неопределимого уровня экспрессионистского ужаса»[25]. Многие рецензенты нашли в песне гомоэротический подтекст; другие полагали, что она ссылается на отношения Боуи с его сводным братом-шизофреником Терри Бёрнсом, что Боуи подтвердил в 1977 году[64]. Бакли подвергал сомнению правдивость текста, некоторые строчки которого ссылаются на другие треки Hunky Dory, включая «Song for Bob Dylan», «Oh! You Pretty Things» и «Changes». Боуи также использует в этой песне слово «хамелеон», термин, которым впоследствии часто характеризовали самого музыканта[25][64].
Фотография для обложки была сделана Брайаном Уордом, которого Боб Грейс познакомил с Боуи в студии фотографа на Хеддон-стрит. Первоначально Боуи намеревался нарядиться фараоном, что было навеяно шумихой в СМИ по поводу выставки Тутанхамона в Британском музее[8]. По словам Пегга, были сделаны несколько снимков музыканта, изображающего «сфинкса и в позе лотоса» (одна из фотографий была воспроизведена на внутренней обложке переиздания Space Oddity 1990 года), но от них в итоге отказались. Боуи вспоминал: «Мы не стали заостряться на этой теме, но идея была хорошая»[8]. Он выбрал более минималистичный образ, отражающий «зацикленность альбома на голубом экране». Позже Боуи отмечал: «На мне были одеты оксфордские штаны, которые можно увидеть на обратной стороне обложки. [Я пытался], как я полагал, выглядеть подобно Эвелину Во, по-оксбриджски»[комм. 3][8]. Центральное изображение — крупный план музыканта, смотрящего в камеру и поправлящего волосы назад. По мнению Пегга, на эту позу повлияли образы актрис Лорен Бэколл и Греты Гарбо[8]. Первоначально сделанное в монохромном варианте, изображение было перекрашено иллюстратором Терри Пэстором, коллегой Джорджа Андервуда по недавно открытой дизайнерской студии Main Artery в Ковент-Гардене; позже Пэстор разработал обложку и дизайн конверта для Ziggy Stardust. Пегг отмечал: «Решение Боуи использовать перекрашенную фотографию наводит на мысль о раскрашенном вручную мини-постере (англ.) (рус. времен немого кино и одновременно на знаменитое шелкографическое полотно „Диптих Мэрилин“ Уорхола»[8]. Димери также писал, что Боуи взял с собой на фотосессию альбом, в котором было несколько снимков Марлен Дитрих[34][65].
Хотя обычно Боуи подбирал название для своих альбомов до последнего момента, словосочетание «Hunky Dory» было объявлено на радиосессиях у Джона Пила. Боб Грейс услышал его от владельца паба в Ишере. Согласно его воспоминаниям, описанным Питером и Лени Гиллманами в книге «Alias David Bowie», у хозяина питейного заведения был необычный словарный запас, наполненный «жаргоном высшего общества» — словечками типа «prang», «whizzo» и «everything’s hunky-dory». Грейс рассказал об этом Боуи, и тому понравилось. Пегг отмечал, что в 1957 году американская ду-воп-группа Guytones выпустила песню под названием «Hunky Dory», которая также могла сыграть роль[8]. По словам Шпица, «hunky-dory» — это английский сленговый термин, означающий, что в мире «всё путём»[17]. На оригинальной британской обложке были указаны имя Боуи и название альбома; в США название было напечатано на наклейке и помещено поверх полупрозрачной упаковки. По словам Канна, первоначальный британский тираж был ламинированным, что усиливало насыщенность обложки и создавало «превосходный эффект»; теперь такие пластинки являются коллекционной редкостью. На задней стороне обложки находились рукописные примечания Боуи к каждой песне[15], а также фраза «Спродюсировано Кеном Скоттом (при участии актёра)» — как сам себя называл Боуи, чьё «животное тщеславие», по словам критиков NME Роя Карра и Чарльза Шаара Мюррея, позволяло ему «воображать себя таковым»[66].
Через несколько месяцев после расторжения контракта музыканта с Mercury, Дефрис представил недавно записанный альбом Hunky Dory нескольким лейблам в США, включая RCA Records в Нью-Йорке. Дефрис сказал RCA, что у них «не было громких имён с 1950-х годов», но они могли бы «подмять под себя 1970-е», если бы подписали контракт с Боуи. «Так как Дэвид Боуи собирается перекроить десятилетие, точно так же, как The Beatles в 1960-х»[67]. Глава лейбла Деннис Кац прежде никогда не слышал о Боуи, но осознал потенциал фортепианных песен, которые показал ему Дефрис, и подписал артиста. Боуи заключил контракт на три пластинки 9 сентября 1971 года, в итоге RCA остался постоянным лейблом музыканта до конца десятилетия[68][69].
Hunky Dory был выпущен 17 декабря 1971 года на лейбле RCA[комм. 4][4][70][71]. К тому моменту уже вовсю шла подготовка к записи Ziggy Stardust[70]. 7 января 1972 года выпуск альбома был поддержан синглом «Changes»[29]. Звукозаписывающая компания не стала вкладывать много сил в продвижение пластинки из-за странного изображения на обложке и опасения, что музыкант может поменять имидж для своего следующего альбома. По словам Пегга, имелись разногласия по поводу того, сколько денег было вложено в запись альбома и был ли Боуи «сомнительной сенсацией с единственным хитом в багаже»[8]. В 1986 году менеджер по маркетингу Джефф Ханнингтон вспоминал: «Вскоре мы поняли, в какое положение попали — артист будет время от времени меняться, как хамелеон»[70]. Из-за этого первоначально альбом плохо продавался и не смог высоко подняться в альбомном чарте Великобритании[72]. По словам Сэндфорда, в первом квартале было продано всего 5 000 пластинок[73].
Только после прорыва следующей пластинки — Ziggy Stardust — в середине 1972 года Hunky Dory добился коммерческого успеха. Альбом поднялся на 3-е место в хит-параде Великобритании (на две строчки выше, чем Ziggy Stardust)[8][74], и продержался в чарте 69 недель. Лонгплей занял 39-ю строчку в австралийском рейтинге Kent Music Report[75]. Галуччи отмечал, что, хотя альбом не сделал Боуи звездой, он «привлёк к нему внимание» публики, а успех следующей записи музыканта помог ему собрать бо́льшую аудиторию[4]. 22 июня 1973 года компания RCA Records выпустила «Life on Mars?» в качестве второго сингла[29], который также занял 3-е место в национальном чарте Великобритании[76]. Переиздание альбома, выпущенное в январе 1981 года, вернуло альбом в британский чарт, где он оставался ещё 51 неделю[77].
Рецензии | |
---|---|
Современные | |
Оценки критиков | |
Источник | Оценка |
Billboard | без оценки[78] |
Cashbox | без оценки[79] |
Circus | без оценки[80] |
Record World | без оценки[81] |
Rolling Stone | без оценки[82] |
Рецензии | |
---|---|
Ретроспективные | |
Оценки критиков | |
Источник | Оценка |
AllMusic | [35] |
Blender | [83] |
Chicago Tribune | [84] |
Christgau’s Record Guide | A−[85] |
Classic Rock | [86] |
Encyclopedia of Popular Music | [87] |
The Great Rock Discography | [88] |
MusicHound | [89] |
Pitchfork | 10/10[90] |
Rolling Stone | [91] |
The Rolling Stone Album Guide | [92] |
Spin | [93] |
Spin Alternative Record Guide | 9/10[94] |
Hunky Dory был очень высоко оценён рядом британских и американских изданий[8][66]. Так, рецензент одного из ведущих английских музыкальных СМИ, Melody Maker, назвал его «самой изобретательной коллекцией музыкальных произведений и текстов за долгое время», в то время как Дэнни Холлоуэй из NME описал его словами «Боуи в своих лучших проявлениях»[8][95]. Холлоуэй добавил, что «[Hunky Dory] — глоток свежего воздуха в сравнении с типичными мейнстримовыми рок-альбомами [1972 года]. Вполне возможно, что он станет важнейшей записью среди альбомов выпущенных начинающими артистами в этом году, потому что он не следует тенденциям, а сам их создаёт»[95]. В свою очередь, Джон Мендельсон из журнала Rolling Stone назвал Hunky Dory «самой привлекательной пластинкой в музыкальном плане» на данный момент, а также похвалил поэтический дар автора, особенно его способность выражать идеи, не прибегая к «шквалу, казалось бы, неприступного словоблудия»[82]. Обозреватель из американского издания Billboard также отозвался о пластинке в положительном ключе, назвав её «мощнейшим дебютом [нового артиста] для лейбла RCA Records, наполненным привлекательным материалом в духе чарт-топперов из FM-диапозона, который должен помочь проложить альбому дорогу в музыкальных хит-парадах. Сильный материал, написанный самим автором, видится важным подспорьем на его будущих концертах, особо отмечу песни: „Changes“, „Oh! You Pretty Things“ и „Life on Mars?“»[78].
Несколько рецензентов хвалили Боуи как артиста. В статье газеты The New York Times отмечалось, что с Hunky Dory Боуи стал «интеллектуально одарённым человеком, который ещё не выбрал долгоиграющий альбом в качестве средства самовыражения», в то время как журнал Rock назвал его «самым одарённым артистом, создающим музыку сегодня. Он обладает талантом, чтобы стать для 1970-х тем, кем были Джаггер, Дилан, Леннон и Маккартни в 1960-е»[8]. Музыкальный критик американского еженедельника The Village Voice Роберт Кристгау похвалил Боуи как «автора-исполнителя, обладающего интеллектом, воображением и хорошими идеями по поводу использования микшерной консоли». Критик положительно высказался по поводу самого альбома и назвал его «стремительно меняющимся [на всём его протяжении] — будто велопробег „Тур де Франс“ — одновременно прилипчивым и броским и, в то же время, глубоким»[96].
По прошествии лет Hunky Dory получил ещё большее признание критиков и занял место среди лучших работ Боуи. Многие рецензенты особенно хвалили тексты песен, а обозреватель Blender назвал их одними из лучших, которые выходили из-под пера музыканта[83]. Другие, в том числе Брайан Вавзенек из Ultimate Classic Rock, высоко оценили широкий спектр жанров, представленных в композициях пластинки, и их способность сочетаться между собой[97]. Редактор музыкального портала AllMusic Стивен Томас Эрлевайн писал: «На первый взгляд, [наличие] такого широкого диапазона стилей и звуков должно было сделать альбом бессвязным, но отточенный поэтический талант Боуи и его волевое чувство стиля превратили „Hunky Dory“ в пробный камень для [последующего] переосмысления классической поп-музыки в свежую, постмодернистскую поп-музыку»[35]. Схожее мнение разделял Грег Кот из Chicago Tribune описавший альбом как «первый пример многогранного гения Боуи»[84].
В опросе о лучшем альбоме Дэвида Боуи, проведённом среди читателей журнала Rolling Stone в 2013 году, Hunky Dory занял второе место, уступив лишь Ziggy Stardust[98]. В 2015 году Дуглас Воулк (англ.) (рус. из Pitchfork проанализировал ремастер лонгплея для бокс-сета Five Years (1969—1973), присудив ему высшую оценку — 10 баллов. Автор подытожил, назвав песни пластинки «разрозненными, но великолепными», а поэтический почерк Боуи «огромным скачком», по сравнению с его предыдущими работами[90]. Ещё один обозреватель из Pitchfork, Райан Шрайбер, заявил: «Альбом отнюдь не является его самым цельным релизом, но остаётся одним из самых очаровательных и, несомненно, одним из лучших»[99]. После смерти Боуи в 2016 году Роб Шеффилд (англ.) (рус. из Rolling Stone назвал лонгплей одной из важнейших записей музыканта: «„Hunky Dory“ был альбомом, в котором он заявил о себе как о наиболее видоизменяемом артисте в рок-н-ролле»[100]. Редакция портала Far Out Magazine подытожила: «Прежде всего „Hunky Dory“ — это знакомство с иконой. Эта первая вещь, которую вы должны посоветовать человеку, не знакомому с творчеством Боуи, не в последнюю очередь из-за огромного разнообразия песен и стилей»[5]. В передаче «Опыт рока: год за годом» Артемий Троицкий назвал Hunky Dory «умопомрачительным альбомом, причём как по мелодике, так и по месседжу»[101].
Многие биографы и музыкальные критики сходятся во мнении, что Hunky Dory положил начало творческому успеху Боуи. По словам Пегга: «„Hunky Dory“ стал первой важнейшей вехой в карьере музыканта. Это был его последний альбом до релиза „Low“, который представлял собой исключительно звуковой артефакт, а не подспорье для драматического визуального элемента [альтер-эго], с помощью которых он вскоре сделает себе имя как артист»[8]. Бакли отмечал, что 1971 год стал поворотным для Боуи, так как он превратился «в нечто вроде агента-провокатора от поп-арта»[25]. В то время, когда другие рок-музыканты обращались к традициям и устоявшимся музыкальным стандартам, Боуи выглядел радикально отличным от остальной сцены и бросал вызов основам, заново изобретая себя снова и снова, тем самым создавая новые стандарты и ориентиры[25]. Биограф подчеркивал: «Статус „Hunky Dory“ как пластинки с простой для восприятия музыкой и традиционной поп-музыкальностью не умаляют тот факт, что в лирическом плане она закладывает основы для будущей карьеры Боуи»[102]. В свою очередь, Марк Шпиц писал, что у многих артистов есть альбом где «все звёзды сошлись воедино. Для Дэвида Боуи это „Hunky Dory“»[17]. По мнению биографа Пола Трынки, эта запись ознаменовала «новую главу» в истории исполнителя и в ней есть «свежесть», которой не хватало всем предыдущим альбомам музыканта, в первую очередь потому, что, создавая их, Боуи работал для удовлетворения [амбиций] руководителей звукозаписывающих фирм. Над Hunky Dory он работал только для себя, что в полной мере отразилось на итоговом результате[24].
Дэрил Исли из BBC Music писал, что в Hunky Dory Боуи обрёл авторский почерк после «копошения в стилях» почти целое десятилетие, и «наконец-то продемонстрировал [свой] огромный потенциал широкой аудитории»[63]. В свою очередь, Шрайбер заявил: «„Hunky Dory“ ознаменовал истинное начало того, что станет одной из самых успешных карьер в рок-музыке, породив миллионы одержимых поклонников»[99]. Майкл Галуччи из Ultimate Classic Rock разделял это мнению, отмечая Hunky Dory — это «тот альбом, в котором Боуи начинает становиться тем самым Боуи» с лирической и стилистической тематикой, к которой он будет возвращаться на следующих релизах. Автор подытожил, что все будущие образы Боуи выкристаллизовываются в Hunky Dory[4]. Обозреватель журнала NME Эмили Баркер назвала Hunky Dory альбомом Боуи «лучше других выдержавшим проверку временем», подытожив: «[Его] невероятные способности к написанию песен [продемонстрированные на этой пластинке] убедили нас в том, что он был послан звёздами»[103]. Английский писатель Колин Ларкин назвал Hunky Dory самым «эклектичным» альбомом артиста, ставшим репетицией к его дальнейшим изменениям в музыкальном плане[104]. В 2016 году Джо Линч из Billboard заявил, что Hunky Dory сделался чем-то вроде «шаблона» для лоу-фай инди-поп-альбомов на следующие 25 лет, сославшись на Ариэля Пинка как исполнителя, олицетворяющего влияние пластинки[62].
«„Hunky Dory“ стал фантастическим прорывом [для моей карьеры]. Я считаю, что благодаря ему впервые в жизни у меня появилась настоящая аудитория — я имею в виду, что люди наконец-то начали подходить ко мне со словами: „Хороший альбом, хорошие песни“. Раньше со мной такого не происходило. Раньше всё выглядело примерно так: „Ах, я понимаю, я пытаюсь нащупать свой стиль. Я пытаюсь осознать, что я хочу играть. Итак: что я же хочу играть?“. Всегда присутствовал элемент подобной неразберихи»[105].
Многие музыканты отмечали влияние Hunky Dory на своё творчество. В 1999 году Дэйв Стюарт из дуэта Eurythmics так высказался о пластинке: «Мне нравится его звучание. Я до сих пор использую его как своего рода ориентир»[8]. Признавая авторитет других альбомов Боуи, Стюарт отметил, что Hunky Dory оказал на него наибольшее воздействие. Музыкант вспомнил случай, когда он и его партнёрша — Энни Леннокс — вместе с оркестром исполнили «Life on Mars?» вместо одной из их собственных песен на международном концерте[107]. В 2002 году лидер знаменитой британской нью-вейвовой группы Culture Club Бой Джордж назвал Hunky Dory записью, которая изменила его жизнь, заявив: «Альбом в целом настолько необычен, так далёк от всего, что мы слышали по радио [до этого]. [При этом] он настолько целостный — всё сочетается друг с другом»[8]. В интервью Mojo 2007 года певица KT Tunstall назвала Hunky Dory своим любимым альбомом, отметив: «Это единственная запись, при прослушивании которой я испытала абсолютное благоговение от всего материала, потому что он вызывает столь сильное чувство отрешения и перемещения в другое измерение»[8]. Годом позже в интервью NME Гай Гарви (англ.) (рус. из инди-группы Elbow назвал Hunky Dory альбомом, который оказал на него наибольшее влияние[8].
Альбом многократно переиздавался. После выпуска на компакт-диске в середине 1980-х[108] в 1990 году Hunky Dory был переиздан лейблами Rykodisc/EMI с бонус-треками, включая неизданную песню «Bombers»[109]. В 1999 году оригинальный альбом был переиздан Virgin/EMI с 24-битным цифровым ремастерингом материала[110]. Этот релиз был переиздан в 2014 году фирмой Parlophone, выкупившей ранее принадлежащий Virgin каталог музыканта[111]. В 2015 году альбом был ремастирован для бокс-сета Five Years (1969—1973)[112][113]. Он был перевыпущен на CD, виниле и в цифровом формате, как часть этого сборника, так и отдельно[114]. В 2021 году Parlophone объявил о новом переиздании Hunky Dory в виде иллюстрированного винила изображением в честь 50-летия альбома. Релиз этой версии состоялся 7 января 2022 года — в день 75-летнего юбилея Боуи. Анонс совпал с выходом нового микса «Changes» за авторством Кена Скотта[115].
Hunky Dory регулярно фигурирует в списках лучших альбомов всех времён. Так, в 1998 году читатели журнала Q присудили пластинке 43-е место в опросе «Лучший альбом всех времён», а в 2000 году это же издание поставило лонгплей на 16-ю строчку списка «100 величайших британских альбомов всех времён»[116]. Запись также была отмечена на 16-й и 23-й позиции рейтинга музыковеда Колина Ларкина «1000 лучших альбомов всех времён» (второе и третье издание, 1998 и 2000 года соответственно)[104][117]. В 2003 году альбом занял 107-е место в списке журнала Rolling Stone «500 величайших альбомов всех времён»[118], 108-е в пересмотренном списке 2012 года[119] и 88-е в списке — 2020-го[120]. В 2004 году он занял 80-е место в хит-параде «100 лучших альбомов 1970-х» по версии портала Pitchfork Media[99]. В том же году телеканал VH1 присудил ему 47-ю строчку в списке «100 величайших альбомов всех времён»[121], а в опросе лейбла Virgin Records «1000 лучших альбомов в истории» он занял 16-е место. В январе 2006 года журнал Time вместе с публицистом Джошем Тиранджилом (англ.) (рус. выбрал его в качестве одного из «100 лучших альбомов всех времён», похвалив «стремление Боуи стать богемным поэтом с замашками повесы»[122][123]. В том же году портал Consequence of Sound поместили альбом на 18-е место своего списка «100 величайших альбомов всех времён»[124]. В 2013 году журнал NME присудил пластинке 3-е место в списке «500 величайших альбомов всех времен»[103]. В 2015 году портал Ultimate Classic Rock включил его в список «100 лучших рок-альбомов 1970-х годов»[125]. Лонгплей отметился на 45-м месте «самых крутых» альбомов по версии журнала GQ, а также занял 86-е в списке французского ритейлера Fnac (англ.) (рус. — «величайших альбомом в истории»[116]. Журнал Classic Rock поставил лонгплей на 32-е место списка «100 величайших британских рок-альбомов»[126]. Пластина заняла 1-е место в рейтинге «30 лучших альбомов за 1971 год» авторской передачи музыкального критика Артемия Троицкого «Опыт рока: Год за годом»[101][127]. Hunky Dory фигурирует в альманахе 1001 Albums You Must Hear Before You Die[34]. Согласно данным Acclaimed Music, пластинка занимает 70-е место среди самых высокооценённых записей в истории популярной музыки[116].
В честь этого альбома получил своё название вид блуждающих пауков Bowie hunkydory рода Bowie (Ctenidae), впервые описанный немецким арахнологом Петером Егером в 2022 году[128].
Все песни написаны Дэвидом Боуи, за исключением отмеченных.
Первая сторона | |||||||||
---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
№ | Название | Длительность | |||||||
1. | «Changes» | 3:37 | |||||||
2. | «Oh! You Pretty Things» | 3:12 | |||||||
3. | «Eight Line Poem» | 2:55 | |||||||
4. | «Life on Mars?» | 3:53 | |||||||
5. | «Kooks» | 2:53 | |||||||
6. | «Quicksand» | 5:08 |
Вторая сторона | |||||||||
---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
№ | Название | Длительность | |||||||
7. | «Fill Your Heart» (Бифф Роуз (англ.) (рус. и Пол Уильямс (англ.) (рус.) | 3:07 | |||||||
8. | «Andy Warhol» | 3:56 | |||||||
9. | «Song for Bob Dylan» | 4:12 | |||||||
10. | «Queen Bitch» | 3:18 | |||||||
11. | «The Bewlay Brothers» | 5:22 |
Данные об участниках записи указаны на обложке Hunky Dory, а также в книге биографа Николаса Пегга[8][131].
Музыканты
|
Технический персонал
|
Еженедельные чарты
|
Итоговые, годовые чарты2016 год
Сертификация
|
Комментарии
Источники
|url-status=
(справка)|url-status=
(справка)|url-status=
(справка)|url-status=
(справка)|url-status=
(справка)|url-status=
(справка)|url-status=
(справка)|url-status=
(справка)|url-status=
(справка)Словари и энциклопедии |
---|
Эта статья входит в число избранных статей русскоязычного раздела Википедии. |